Следопыт, или На берегах Онтарио - Страница 129

129

В этот миг острый глаз Следопыта – крепко держа Мэйбл, он все время вглядывался в темноту – смутно различил черные силуэты пяти или шести индейцев, которые, пригнувшись, пытались проскользнуть мимо него с явным намерением отрезать им путь к блокгаузу. Подхватив Мэйбл под мышку, как малое дитя, и напрягши свое мускулистое тело, охотник все же успел вбежать в блокгауз раньше гнавшихся за ним по пятам преследователей. Опустив свою ношу, он кинулся запирать дверь и едва задвинул один засов, как сильный толчок в массивные бревна чуть не вышиб ее из петель. Задвинуть второй засов было делом одной секунды.

Мэйбл поднялась на второй этаж, а Следопыт остался на страже внизу. Наша героиня находилась в том состоянии, когда двигаешься как бы бессознательно. Следопыт попросил принести огня: машинально засветив свечу, она спустилась с ней вниз к ожидавшему ее разведчику. Взяв у нее огарок. Следопыт тщательно осмотрел блокгауз, чтобы проверить, не спрятался ли там кто-нибудь; он переходив с одного этажа на другой, лишь убедившись, что позади нет врага. Итогом осмотра была твердая уверенность в том, что в блокгаузе, кроме него и Мэйбл, нет никого, – Роса сбежала. Следопыт вернулся к нашей героине, поставил свечу на ящик, проверил затравку "оленебоя" и только тогда сел.

– Оправдались худшие наши опасения, – сказала Мэйбл, для которой волнений и спешки последних пяти минут, казалось, хватило бы на всю ее жизнь. – Мой дорогой батюшка со всем отрядом убит или взят в плен!

– Пока ничего не известно. Дождемся утра. Я не думаю, что дело решено, иначе мы бы услышали торжествующие вопли негодяев мингов у стен блокгауза Одно только можно сказать наверное: если враг действительно одержал верх, он сейчас же потребует, чтобы мы сдались. Но скво расскажет им о нашем положении, и, так как они хорошо знают, что пока "оленебой" не посрамил своего имени, днем поджечь блокгауз им не удастся, они постараются подкрасться ночью, можете в этом не сомневаться.

– Кто-то стонет!

– Это вам показалось, Мэйбл. Когда человек напуган, особенно женщина, ей может невесть что померещиться Я знавал женщин, которые верили снам .

– Нет, мне не показалось внизу кто-то стонет! Следопыту пришлось признать, что чуткий слух Мэйбл не обманул ее Но он попросил ее сдержать свои чувства, напомнив, что дикари часто прибегают к любой хитрости, лишь бы достичь своей цели, и что стоны, возможно, притворные их хотят выманить из блокгауза или заставить хотя бы отворить дверь – Нет, нет – торопливо возразила Мэйбл, – какое же тут притворство! Это стонет человек от физической или душевной боли. Стоны до ужаса естественны.

– Ну что ж, мы скоро узнаем, друг там или недруг. Уберите свечу, а я спрошу через бойницу Даже такое, казалось бы, простое дело требовало, на взгляд опытного Следопыта, сугубой осмотрительности; сколько раз у него на глазах гибли люди только по своему легкомыслию и пренебрежению к излишним, по их мнению, мерам предосторожности. Поэтому он приблизился к бойнице лишь настолько, чтобы его могли услышать внизу, даже если он будет говорить негромко – Кто там? – осведомился Следопыт, когда счел, что выбрал наиболее безопасную позицию – Кто тут стонет? Если друг, говорите смело и рассчитывайте на нашу помощь.

– Следопыт! – ответил хорошо знакомый Мэйбл и проводнику голос сержанта – Следопыт, ради бога, скажите, жива ли моя дочь?

– Батюшка, я здесь! Цела и невредима. Ах, если б была хоть капля надежды, что и с вами все благополучно! – Оба они ясно услышали радостное восклицание, но вслед за ним снова раздался мучительный стон.

– Сбылись мои худшие предчувствия, – с каким-то мрачным спокойствием проговорила Мэйбл. – Чем бы это нам ни грозило, батюшку надо внести в блокгауз.

– Так оно и должно быть по естеству, да и богом нам заповедано. Но успокойтесь, Мэйбл, и постарайтесь взять себя в руки. Все, что можно сделать для сержанта, будет сделано. Только прошу вас, возьмите себя в руки.

– Я спокойна. Следопыт. Никогда в жизни я не была более спокойна и уверена в себе, чем сейчас. Но, ради бога, давайте действовать без промедления!

Твердый тон девушки поразил Следопыта, а старание Мэйбл держаться спокойно и стойко в какой-то мере, быть может обмануло его. Во всяком случае; он почел дальнейшие объяснения излишними, спустился вниз и стал отпирать засовы. Эту сложную процедуру он проделал со всегдашней своей осторожностью, но едва только высвободил массивную дверь, как почувствовал, что кто-то с силой на нее напирает, и чуть было вновь ее не захлопнул. Однако, заглянув в щель и поняв причину, рванул дверь к себе, и прислоненное к ней бесчувственное тело сержанта Дунхема рухнуло на порог блок-пауза. Следопыт в один миг втащил его в помещение и задвинул засовы. После чего они с Мэйбл могли беспрепятственно подать помощь раненому.

На протяжении всей этой тяжелой сцены Мэйбл проявляла ту силу духа и неистощимую энергию, на какую способны женщины в минуты сильных потрясений. Она принесла свечу, смочила водой запекшиеся губы отца, помогла Следопыту приготовить ему ложе из соломы и смастерила из тряпья подушку. И все это деловито, без лишних слов, не пролив ни единой слезы, пока отец, придя в себя, еле слышным голосом не стал благословлять ее за нежность и заботу. Однако Мэйбл не представляла себе, насколько серьезно положение отца. Следопыт тем временем обследовал раненого и обнаружил, что пуля прошла навылет; хорошо знакомый с такими ранениями, он понял, что сержант едва ли выживет.

Глава 24

Тебе – вся нежность слез моих.

129